СЬНЕЖАНЬ. У дарозе ўзыходу.

СЬНЕЖАНЬ. У дарозе ўзыходу.

Сьнежань сьцюжны з маразамі дружны

        Ночь. Темень. Холод. Одиночество. Предчувствие. Очищение. Взлет. Путь…

                Так, наверное, можно передать настроение сьнежня (декабря)… Еще ничего не случилось, но гложет вековая тревога-грусть. И никуда от этого тягостного ожидания не спрятаться: оно внутри самой сущности, самой Жизни, оно уводит мысль в облачную туманность, в неведомость. И оно же неприметно спасает мир от мрака, поскольку потеря сознания смертью не есть, а есть воссоединением с Началом. А потому однажды на землю радостно ниспадает тот самый ожидаемый пронзительно чистый свет — снег, податливый и мягкий, как тесто зачина. Ниспадает, чтобы жертвенно смешаться с этой унылой чернотой, из которой только и способен возрождаться Путь. 

Токі крэўнасьці

А все же время, распростираясь ввысь и вширь, остается теплым и добрым, полнится несметной мощью всех вселенских стихий, и человек, как и само бесконечное Бытие, на стыке молчания и голоса, тьмы и света неизбежно попадает в волшебное пространство Начала и Завершения. И тут, в точке соприкосновения и сопричастия Всего со Всем, смыкаются в Одно, живое и легкое, мечты и постижения, открытия и воплощения, тут вчера исподволь переплавляется в завтра, прошлое высвечивает очертания будущего. Чтобы не остановились кросны (ткацкий станок) Жизни и полотно судеб сновалось и сновалось на гладкий навой вечности.

А потому как месяц сьнежань (декабрь) есть самым творческим в году: все продуманные в ноябре проекты теперь должны и могут “стать” на удобренную почву, настает час дерзать. Дерзать и творить, невзирая на темную планетарную ночь, поскольку есть в ней удивительное время солнцестояния (Йоль, как назывались эти 13 дней – от 17-го до 31-го декабря), когда борьба Белобога-Сьветавіта с Чернобогом за властвование на Земле придает Всему необычайную мощь проявления, во имя победы света и добра. А к тому же в этом году последним месяцем “руководит” бог Велес, щедрый и богатый, владеющий ключами к благоденствию, прекрасный купец и утонченный поэт-романтик, и это значит, что нам дается шанс изобрести, сотворить и приобрести все, что душа пожелает. Ведь Велес – бог наистарейший в пантеоне: это именно он перенял некогда бразды правления от первоРода и в его распоряжении находится самая влиятельная сфера мироздания – общение живых с мертвыми. Вот и выходит, что в сьнежні (декабре) вполне возможно проникновение в тайну тайн мира сего – в жизнь потустороннюю. А это ли не придает силы извечного торжества жизни (коль сумеем, конечно, с помощью Велеса узнать и сохранить секрет Перехода…)? Главное же — помнить и понимать, что нас готовы впустить в княжество, где соединяются линии жизни и смерти в Путь бессмертия и вечного обновления. Что нам открывают волшебную предновогоднюю дверь.

…Правда, в плену суетного ежедневья мы зачастую не замечаем этого неостановимого снования прядей вечности, не ощущаем таинственных движений внутри мира и внутри себя, преображающих реальность в чудо, потому как выбираем удобную забывчивость вместо ответственной памяти, отчужденность от дедовских традиций и законов вместо преклонения и приклонения к родимой земле.

Хотя… Токи кровности, все равно, знай себе, ходят от земных нив до самого пика Мировой горы и возвращаются благодатными потоками к почве, взращивающей наши дороги-устремления.  И в каждом из нас в этом противоречивом мире преломляется звездное сияние, зарожденное в глубинах Космоса и целительной силой нисходит ко всему живому на планете, выявляющему хоть малую потребность в гармонии и понимании. Жаль только, что лишь крохотная капля великой щедрости Неба достается тем, кто не способен раскрыться навстречу Божественным посылам и принять созидательные энергии Солнца.

И все-таки из темной полыньи сьнежня (декабря) непременно восходит, появляется оно, молодое извечное Солнце, и возвещает…  о Пришествии Радости. О Начале, готовящемся охватить Всё сущее весной и зарядить новые зерна всхожестью.

Вот именно во имя этой всхожести предки наши извечно выстраивали взаимоотношения с недрами и небесами, с огнем и водой пречисто-молитвенно, распахнуто-доверчиво, настраивая каждый день, ниспосланный с высот, как тонкий инструмент. Чтобы слышать и сохранять в пространстве звуки первозданного Лада. Чтобы благодарно заимствовать у Природы мудрость и мужество жить, торжествуя, празднуя каждый подаренный миг Пути — сошествия и ухода, красоты и здоровья, обретений и потерь….

Потому-то в сакральном календаре, берущем начало где-то в мистическом безвременье и насчитывающем тысячелетия, еще и теперь возможно рассчитать проявления характера едва ли не каждого дня и, соответственно, заблаговременно отрегулировать свое поведение в нем, “врасти” в него. Если, конечно, посетило тебя чувство сопричастности с необъятным и таким хрупким окружающим миром, готовым сполна наживлять всякое существо, жаждущее слитности со вселенским Единством, неразрушимой силой созидания. Если ищешь исток и хочешь познать значимость и весомость собственного существования на Земле – в определенном месте, в определенном кругу людей, с предначертанной целью на избранной (или подсказанной?) дороге. А чтобы не сбиться с пути предопределения, мало, оказывается, знать направление – необходимо изучить все вехи и знаки, берегущие в сути своей наследие пращуровой правды и неодолимую мощь Духа.

Казалось бы, если издревле человек владел некоей особой Ведой, объединяющей судьбу его с мирозданием и дарующей счастье Быть всегда, в разных формах и состояниях, то что могло измениться в этой отлаженной системе внутренней связи… Между тем, изменилось. Выпало одно тонкое звено: пошатнулась вера в сам факт взаимосвязи Целости с единицей и единицы с материнской Целостью.

Однако и лишенный веры, придающей всему истый смысл, человек современный по-прежнему подсознательно цепляется за оборванные нити испоконной духовной общности. И, пристально вглядываясь в тайнопись народного календаря, хоть и несколько неуклюже, пристыженно, но с надеждой найти ответы на глубокую душевную потребность соединенности с Богом, он пробует попасть в атмосферу притягательного энергетического поля обычаев и традиций, из которого питаются и разветвленное в Космос Мировое Древо, и плодоносящее Древо Рода. Потому как больно ощущать себя оторванной больной ветвью и одинокой средь звонкой пустоты – без эха, без следов, без тепла и дыхания предшественников. Без формул успеха и радости, сложенных некогда в назидание и научание поколениям следующим.

И, закодированные на технократический прогресс, мы хватаемся за соломинку в бушующем информационном океане – за хрупкие ростки древней культуры, храбро пробивающиеся сквозь асфальт, чтобы не исчезнуть вовсе, чтобы остаться. Остаться на Пути преображения. И календарные обряды, праздники, будто ступеньки к оборонительному Храму-крепости, по которым возвышаемся к получению некой единой на всех вести (может быть, вести о повороте света к свету?..)

У пустотах перад Пачатку

Между тем, энергетическое пространство Начала и Завершения неостановимо и неутомимо, вокруг нас и всередине нас, бескорыстно раскрывает все тайны и сокровища ради нашего совершенствования и духовного взросления (хотя правильно понимаем мы эту жертвенную отдачу довольно редко…). А уж духовно повзрослев, человечество обязательно достигнет того уровня мышления и сознания, когда ни победы, ни поражения, ни вознесения, ни падения, ни хвала, ни позор не отразятся в чистом русле вселенского Бытия, а только послужат способом познания и разделения добра и зла, света и тьмы, верха и низа. И станут, таким образом,  инструментом постижения истины: лишь созвучность-согласованность души человеческой с Душой природной, Душой матери-земли и есть гармонией. И предколядная темнота, вновь объявшая мир, как случалось миллиарды раз до того и будет происходить вне нашего присутствия, демонстрирует вершенство закона Единства: в одной, неразрывной, связке рождение и смерть предстают эволюционным Восхождением. Восхождением, желание которого присуще всем клеткам великой Жизни. А ей-то, Жизни, не ведомы ни расчет на благодарность, ни осторожность перед потерями – лишь торжество первости и покой законченности. Лишь постоянство их сопредельности.

Вообще, понятия “первый” и “последний” в мировозренческой практике народа выводят к некой изначальной праведности мироустройства. И, вглядевшись в, казалось бы, непроглядную темень космической ночи, которая завершится 25-га сьнежня (декабря) чудом обновления Солнца, мы обнаруживаем… свет. Свет, лучащийся из премудрого лона Природы, к которому следует идти, превозмогая страх перед тьмой. Вот какой урок преподносит нам сьнежань (декабрь), стоящий на страже той сопредельности, что удерживает равоновесие двух противоположных начал земного Бытия – пришествий и уходов: недаром старобелорусское название месяца – просінець (тот, который делает ПРОСВЕТ, разливает ПРОСИНЬ в  низких облаках).

А вообще-то лишь пустота есть в мире на самом деле. Изначальная пустота. Неизменная. Константа. Безграничность. Остальное все – интерпретация, отпечатки нашего сознания. Разум же – тоже извечная пустота, и потому подсознательно мы стремимся быть в этом неповторимом состоянии пустоты, когда Всё открыто, насквозь видно, ясно, в некоторой мере просветлено. Потому в глубокой медитации восстанавливаем состояние полного растворения в свете. В пустоте, полной Веды, бессловесной, неоформленной, но упорядоченной — до Гармонии, до Лада.

Только причем тут наши размышления о месяце сьнежне (декабре), наш экскурс в народный календарь, если в календаре-то как раз все происходит реально, объективно?

Заметим: настолько реально и объективно, насколько это отражает наше сознание в соответствии с приобретенным нами опытом – опытом многих жизней. Следовательно, и все происходящее с нами, всегда и теперь, в сьнежні (декабре), — тоже отпечаток нашего сознания. И тут мы вплотную подходим к тому самому факту вселенского единства: мир отражает нас, а мы отражаем мир, Макросистема мироустройства ведает все о микроэлементах его, и каждая микрочастица владеет ведой о великом и вечном Истоке.

Так вот: если пристально вглядеться в последний месяц года – сьнежань (декабрь), то окажется, что совсем он и не последний, хотя и заканчивает космическую ночь и переводит мир через смерть в… Пробуждение. Но – снова-таки приметим – не в рождение. Еще не в рождение. Скорее, в предначало. Каляды чрезвычайно ярко это иллюстрируют.

Как раз отсюда, из пустоты, в которую погружается Всё после дня поминовения (Дзядоў) вплоть до того самого момента величественного восхода обновленного Солнца – Солнца, которое придаст по весне силу рождения следующему году-витку Бесконечности, начинается сам Путь. И тут же он завершается. А пока в пустоте – единственном, предколядном, промежутке годового времени, когда внешне темно, а внутренне очищающе просторно и светло, пронзительно-трепетно лучится серебристо-льняное волокно Жизни неугасимой, неодолимой, связующей в одну плотную ткань Бытие и Небытие, проявленность и тайность, начало и завершение. Лучится так уверенно-неотвратимо, что в задумчивости сьнежаньскай (декабрьской) Природы не печаль властвует все-таки, а мудрая и мужественная, гордая и высокая Любовь.

На сьцяжыне Волі

Итак, Край затаенно ждет Восхода. Над пущанской тишью раскуделились снега. В долгие піліпаўскія вечары, Крывыя, перевернутые, и до сих пор собираются в одиноких деревенских избах оставшиеся в родимых местах старожилы и распевают протяжные, как нить доли, песни. И разливается вокруг тепло, и оттаивают сердца и думы, попадая в такт с биением вселенского пульса. Отзвуки Йоля… — кельтско-друидского празднества свечи – магического освящения солнцестояния перед солнцеворотом, преобретшее у нас форму веселой жизнерадостной братчины. А между тем, пока в стихии музыки и пения, в сосредоточии прядения нити судьбы девчата и юноши исподволь приглядываются друг к другу, вот-вот готова взбунтоваться гордая Воля в мягком чреве Матери-Земли навстречу отважному зову Жить, Творить, Свершать и Отдавать. И случится Чудо, как и случалось испокон в ворожейном Колесе Коляд.

Но поскольку всё есть пустотой, то Чудо может случиться только в нас самих, всередине сознания – человеческого и планетарного. Потому-то ради вызревания где-то в глубинах безграничья новой Жизни народный календарь предполагает наибольшее приближение к… пустоте, к чувствованию ее внутри себя. И потому-то месяц сьнежань (декабрь), предшествующий раскрытию Чуда, будто волшебного Лотоса, так необыкновенно тих и смиренен. Разве только песня, сорвавшаяся с уст в морозную синь пространства, встрепенет уснувший мир да и сложит крылья – до Коляд, да чудесного мгновения перемены тьмы на свет, струящийся с небесного таинства. Да и первая Куцьця калядная (с 24-га на 25-га сьнежня) – вечер сокровенного раскрытия того, невиданного и невидимого Лотоса, – тоже тиха и прозрачна: своебразный гимн этой сакральной ночи звучит по всей Европе на разных языках, предупреждая и сопровождая звон колоколов, – “Тихая ночь…”.

Однако, входя в завьюженную браму сьнежня (декабря), даже в наши дни, когда в Природе нарушено экологическое равновесие, испоВЕДники Традиции все равно вглядываются в приметы, оповещающие о грядущей весне. Ведь первые три сьнежаньскія (декабрьские) дня показывают, теплой или холодной, спокойной или ветреной будет пора посевов. Кстати, и в самом начале следующего месяца, студзеня (января), тоже наблюдали за переменами в окружающем мире, пытаясь раскодировать информацию, спрятанную именно в этом переломном времени, времени, которое закрывает космическую ночь и вводит Жизнь в другую реальность, образуя венок Бытия. Не зря же наутро после Куцьці Шчодрай, Багатухі (с 31-га сьнежня на 1-га студзеня) первым должен был выбежать во двор нагой мальчик и рассеять (по снегу!) зерно жита: дающая мужская энергия (потенциальная, мальчишечья) символизировала акт оплодотворения земного лона, и ни снег ни мороз не способны противостоять этой работе сознания на уровне знаков. Так вода, в любой форме находясь, вбирает в себя информацию и отдает ее затем по востребованию.

Впрочем, не только Солнце и Земля участвуют в колядном сдвиге сознания: Луна тоже напрямую “вмешивается” в зодиакальную “круговерть”, придавая знакам, через которые дневное светило проходит в период от зимнего (21-го декабря) до летнего (21-го июня) солнцестояния – от Стрельца до Близнецов –восходящую, урожайную силу, силу зимы-весны, знакам же второго полугодия, от Близнецов до Стрельца – силу оборотную, нисходящую, силу лета-осени. Вот так планируется свыше урожай, во всех сферах нашего бытования: все живое заряжается энергией отдавания. Интересно, что астрология в этой связи “проводит” реинкарнационную линию: восходящий лунный узел в момент рождения человека указывает на его предназначение в текущей жизни, а нисходящий, соответственно, на то, что отработал ранее, в других воплощениях. И, как правило, выстраивается этакая магическая цепочка: что уведал – отдаешь, приобретая новый опыт. К примеру, нисходящий узел в Близнецах показывает, что в прошлой жизни человек был примерным учеником (в универсальном смысле слова), накопил нужные знания, и потому в жизни этой его восходящий узел попадает в знак Стрельца, требующего отдачи, учительства…

Возвращаясь же в атмосферу тихого сьнежня (декабря), припомним, что в четвертый его день, посвященный в христианскую эру святой мученице Варваре, скромно (поскольку во власти строгий пост – научание сдерживать желания относительно еды, гульбы, мыслительной и чувственной суеты) отмечают особенный прысьвятак – уводзіны ў зіму. Этакое народное посвящение в зиму, введение в энергетическое состояние покоя и мудрости, состояние вслушивания в корни (как это делают деревья и растения), когда корневая чакра, Муладхара, восполняет вековой силой Рода, хранящейся в змее Кундалини, нехватку солнечного света и тепла.  А коли обращаются к корням, то в обрядовом “звучании” это выглядит как некий не будничный, но окрашенный праздничным настроением контакт с… наистарейшими представителями Рода. Традиция предлагает хозяйкам-бабушкам испечь, наварить щедро вареников – с медом, маком, коноплёй – и пригласить детишек к угощению. Казалось бы, ничего ритуального: христианский день Варвары вообще выпадает из традиционного календаря. Но есть одна маленькая деталька: мед, мак, конопля обладают этакой энергетической мощью, что насыщают гасьціну невероятной силой… слабости, силой единения с духами Природы, которые подводят к миру невидимому (подводят, но не впускают, а только утоньчают восприятие). И святая мученица Варвара совсем не зря “попала” в поле именно этого дня: снова-таки символически простая застольная беседа с поеданием вареников как бы успокаивает ее горести и печали, а заодно поддерживает ее стойкость, неодолимость. Ведь и к бабушкам, а не к дедушкам, идут внуки угощаться тоже не вдруг: тут главенствует энергия Земли-матери, корневая. А важным как раз и представляется не само какое-либо событие или явление, а истое наше отношение к происходящему, вовне и внутри, наше умение “подключиться” к источнику энергии, в праведном месте и в праведный час.

И назавтра ещё, в день Савы, вдостоль в домах тех вареников, что знаково демонстрируют наживление энергиями Земли, как будто вопреки Цмоку, вновь проглотившему Солнце (вспоминаются вам сказки о нашествии тьмы тьмущей да исчезновении светил с неба?), которого победит-таки храбрый герой с поддержкой Рода. И хотя смерзлась совсем, замерла почва Жизни, ибо Варвара мосьціць, Сава цьвікі вострыць, а Мікола прыбівае, а все ж теплота дыхания человеческого и свет мысли его готовы раскрепостить, отогреть эту онемелость. Потому как неотделим человек от Рода и Земли, един с Небом.

Интересен день 5-го сьнежня (декабря) – прысьвятак Пракопа. Как “пристегнулся” сюда Пракоп, разгадать уже невозможно, но то, что на один из декабрьских дней выпадала талака – всеобщая работа, очень примечательно: толоковали же только в пору больших сельскохозяйственных работ, когда одному хозяину было справиться невмочь. А в декабре все вместе, всей громадой, всем селением не сеют, не убирают и не строят. Но… вехи вдоль дорог расставляют — означают дороги путникам, чтоб не блудили в сумеречное предчасье солнцеворота, когда в лесах и полях заметеленных появляются вдруг пярэваратні – люди, превращенные злыми колдунами в волков, испытующие на мужество и верность каждого, идущего за Солнцем. Выходит, что и колдуны своими злыми чарами способствуют неизменно Просветлению, коли налаживают миру этакие испытания, будто переворачивая наизнанку суть людскую.

У трымцьлівым сьвятле сьвечкі

А все же Солнце неутомимо питает все формы и проявления Жизни. То невидимое Солнце, которое светит из самых недр Космоса и одаривает бессмертной Любовью огромные широты и каждую песчинку-частичку Бесконечности. То разумное Солнце, которое подает вещие знаки в девичьих гаданиях о замужестве и счастливой судьбе в день Митрофана (6-га сьнежня), когда молча расчесав косы и положив под подушку гребень в надежде, что причешет ее во сне избранник, девушка и в самом деле зачастую загодя “знакомилась” с суженым. То Солнце животворящее, которое на Андросы, в день святого Андрея (13-га сьнежня) подсказывает юным ворожеям-мечтательницам, КАК может сложиться подступающий к небесным вратам новый ЧАС. И теперь вспоминают по деревням, как обсевали некогда в Андреев вечер колодец коноплёй, замаливая на живую воду пришествие счастья, слушали голоса под окнами, уходили на голос в поле: кто и с какой стороны обзовется – мужчина ли, женщина…

А ведь и нам с вами стоило бы “углубиться” в Природу в тот всевидящий день и учуять журчание воды, крыничной или колодезной: тихое – к метелям, звонкое – к трескучим морозам. И в обоих случаях – к пониманию в общем Дому.

Неисчислимо этаких открытий-откровений, этаких мистических догадок в стародавнем сундуке традиционной культуры. Можно, например, отломать веточку вишни, поставить в воду на подоконник и… ждать. Зацветет – выйдешь замуж в следующем году, а нет – ожидание твоя участь.

Тем временем сьнежань (декабрь) обещает на Мікольшчыну, у сьвята сьвечкі, тихую, как и само это время, мистерию огня. В седьмой день месяца собирались целыми селениями вместе. Да не прясть, не ткать, не сновать, как принято в піліпаўку подчас звычаёвых вячорак, а зажечь сообща одну на всех огромную, заранее изготовленную хозяином дома, восковую свечу, освещающую колядный Путь Возрождения. И вот торжественно-безмолвно движется микольское шествие – обережную свечу переносят в следующий дом, где гореть-светить ей круглый год, до нового Міколы Зімовага. А пока таинственно колышется магический огонь в новой гасподзе (доме), где создается укромное святилище, хозяева организовывают братчыну – частаваньне-братаньне с могучим Солнцем, искорка которого теплится на покуці (в красном углу). Так начинается властвование Каляднага Дзеда – всеобщего предка, перевоплощенного с приходом христианства в сьвятога Міколу, мудрого проводника по тонкому мосту из темени к свету, веками оберегающего энергию первоначального огня, земного и небесного, ясного и нетленного.

…Однажды, в ночь 24-25-га сьнежня (декабря) во владениях Каляднага Дзеда из трепетной мікольскай сьвечкі возгорится яркая калядная зьвязда, и певучие калядники весело запоют на Шчодрую куцьцю, 31-га сьнежня, у порогов гасьцінных хат солнцевые гимны, восславляющие Великую перемену. И от 25-га сьнежня, от великого поворота на лето новорожденного богиней Калядой Солнца—Даждьбога, начнет подрастать до Купалля пресветлый детёныш-день. А теперь, 9-га сьнежня, Юр’я-Ягоры зімовы сзывает всех дружной гурьбой кататься на санках и возвещает Цуды, когда волки лесные сполна обретают свободу до самого Юр’ева-Ярылава дня по весне. Пока не возжелает нива оплоднения ярой мощью яриловой. Пока семя нового коловорота не упадет в почву, чтобы возрос колос. Пока не возвысится в пространстве мистический крест, соединяющий по вертикали Каляды с Купаллем, а по горизонтали — Вялікдзень и Дзяды. Пока крест этот жертвенно крутится в огненном колесе времен.